Жил-был один дракон

Жил-был один дракон.
Он был не слишком юн и не очень стар, а только-только вступил в пору зрелости.
Как и любой дракон, жил он в горах, а летал над лесами, лугами, овечьими отарами и людскими деревнями.
Поля, леса и луга проносилось перед его глазами, сезон за сезоном, год за годом. Они зеленели, потом желтели, потом покрывались снегом, а потом зеленели вновь. Люди пасли своих овец в горах, и дракон мог наблюдать их жизненные циклы так же, как он наблюдал жизненные циклы земли.
Сначала ему было непонятно, потом интересно, а со временем он привык, и привычка превратилась в скуку. Скука заставила его мысли искать новые пути и смыслы. Год за годом он наблюдал одно и то же: неровные края отар, кривые границы деревень… пастухи пасли овец в старых местах, когда в других было полно травы. Они не выгоняли овец в нужные сезоны и не загоняли своевременно. Деревни стояли в неудачных местах и вообще все было как-то бестолково и неаккуратно.
С высоты видно гораздо больше, чем с земли, а существу с долгим сроком жизни открываются иные закономерности, чем тем, чья жизнь насчитывает не более ста лет.
Дракон понял, что люди все делали неправильно. И это стало его раздражать. Раздражать настолько, что в один прекрасный день он решил, что надо все изменить. Поля должны стать ровнее, пастухи должны учитывать другие циклы, дома надо строить по-новому. И тогда мир заработает как совершенный механизм, станет безупречным в своей эффективности и ясности связей.
И он превратился в человека.
Высокий седой старик в коричневой рясе, с резным посохом стоял у высокого дуба на холме. Его седая борода и величественный вид не оставляли сомнений в его мудрости. Дракон очень старался.
Он дожидался пастуха, который как раз гнал свою отару мимо холма. Конечно, пастуху было любопытно и боязно, он слышал про мудрецов, но никогда их не видел. Конечно, он подошел на зов и вступил в разговор. И узнал, что мудрец пришел учить их жить по-новому, жить правильно и согласно законам природы и разума.
«И что было потом?»
«А ты как думаешь?»
«Его убили, да?» Расколотый посох в грязи, рваная ряса, возбужденная толпа.
«Ну почти, это было закономерно»
Придуманные им правила встретили в штыки. Он понял,что не смог донести людям свою мысль. И еще он понял, что этим миром могли управлять только те, кто его создал.
«Боги?»
«Нет, но люди их так называют»
Он пытался изменить мир снаружи, а надо было менять его изнутри. Он должен был понять людей и найти решение.
Тот же холм, тот же дуб, под дубом стоит мальчишка в белой рубашке. Он спускается вниз, в деревню, чтобы найти для себя работу. В этот раз он выглядел как обычный мальчишка, быть может, чуть чище и чуть симпатичнее сверстников.
Он нанялся помощником к пастуху. Тому самому, с которым встретился в первый раз, только постаревшему: должно было пройти время, чтобы о мудреце в той деревне подзабыли. Они ходили высоко в горы, в холод, туманы и самую непогоду. Старик был упрям и оставался на пастбищах до самого последнего дня перед холодами. И он добирался до самых дальних пастбищ, до которых мало кто доходил.
Горы прекрасны с высоты полета, но с земли они не менее красивы.Туман, переползающий через хребты, солнце, освещающее вершины и склоны, холод ночью и жара днем, ручьи, долины, скалы и огромные валуны. Был уже самый конец лета, когда они добрались до долины, в которой стоял небольшой храм местных богов. Храм был практически заброшен, с крышей, требующей ремонта и с полом, усыпанным прошлогодними листьями. Сразу было видно,что мало кто туда заходит, а священник давно не проводит там службы. Вот и старик намеревался пройти мимо.
И очень удивился, когда мальчишка-помощник вдруг бросился к этому храму бегом. А он бежал, потому что нашел, наконец, то, что искал. Его уже не интересовала ни отара, ни старик, ни горы. Ему нужен был храм и возможность обратиться к старым богам.
И он вошел в храм, встал на колени перед алтарем, обвел взглядом лики на стенах и задал тот вопрос, который крутился у него в голове все это время. Тот самый, об устройстве мира.
И получил ответ.
Боги говорят со всеми, кто готов их слушать и слышать, со всеми, кто готов внимать им. Дракон ли ты, мальчишка или дракон в образе мальчишки. Неважно.
Мне сложно передать словами то, что ему показали. И сложно описать то озарение, которое его постигло. Просто он увидел все, как есть, он увидел самого себя — и это было самое главное. И еще какое-то время он стоял на коленях там, перед алтарем, раскинув руки. Тонкая фигура в золотом свете в старом заброшенном храме.
Он не вернулся к старику. Более того, когда старик вошел в храм, там никого не было. Ни мальчика, ни, тем более, дракона. Только яркий столб света в центре, солнечный луч, проходящий через дырку в старой прохудившейся крыше.
Потом про эти места говорили, что они святые.
Люди еще много чего говорили, но нет смысла запоминать все слухи, которые ходят, когда знаешь правду о том, как оно было на самом деле.